7. Денис. Посетители

«Роботы не умеют удивляться,

Не смеются и не видят снов.

Йееа, программа будет выполняться

"От" и "До" и без всяких "Но"!»

Noize MC. Роботы

С воспом я познакомился после завтрака. Вернее, завтракать я совсем не хотел, я хотел спать. Но Циацана Ашотовна, медсестра, встала надо мной белым вестником Страшного Суда и стала колотить железной кружкой по спинке кровати – тоже железной. Потому что вставать в этом странном месте надо по расписанию, даже если ты больной. И жрать по часам надо тоже, и тебе же хуже, если в тебя не лезет. 

В итоге, я старательно давился бутером с сыром, вкусом и цветом похожим на стирательную резинку. А чтобы он в горло проскочил, залил все сверху чаем. Сладким, бледно-желтым и почему-то пахнущим ношенными носками. Не, я сразу спросил, можно ли поменять чай на кофе, черный и без сахара. Оказалось, нельзя. Потому что кофе вреден для детских желудков и неустойчивой нервной системы. Для нервов Цацы он, очевидно, наоборот был очень даже полезен – это я определил по «аромату зерен арабики», доносившемуся из смотровой, где она заседала.

Так вот. Едва я уговорил желудок не отвергать стоившую мне сладкого сна и стольких усилий пищу, как дверь изолятора распахнулась, и в нее вступил персонаж, мне еще не знакомый.

- К-ки-ки-ки-ки... - начал с порога мужик предпенсионного возраста, уставившись на меня мутными глазами болотной жабы.

Колени у меня дернулись, и пластиковый поднос опрокинулся на пол. Запрыгала по линолеуму чашка – к счастью, пустая.

- Кирилл Борисович, - преодолел наконец мужик звуковой барьер. – Восп-восп-восп... питатель старшей группы.

- Здрасьте, - ошарашенно выдавил я и начал сползать на пол, чтобы подобрать посуду.

- Ле-ле-ле... - замахал на меня руками восп. – Тебе покой нужен.

Вот так я и выяснил, что у нас на группе два воспитателя. Просто работали они по графику 2х2, и Марина-гейша, которую Настя звала Болгаркой, уже сменилась.

Борисыч заикался не всегда. Случалось это неожиданно, иногда посреди долгой и гладкой речи, будто внутри у воспа вдруг заедал какой-то разладившийся механизм, прокручивалась шестеренка, и пока истершиеся колесики не зацепятся снова друг за друга, продолжить он не мог.

Комплекцией мужик напоминал робота с планеты Шелезяка, причем устаревшей модели. Поворачивался он как-то сразу всем телом и двигался рывками, а когда нагибался – за чашкой моей, например, - в нем что-то похрустывало и поскрипывало. При этом внешне восп выглядел довольно бодро: возраст в основном выдавали клочки седых волос, да разлившаяся по гладко выбритой физиономии краснота, на кончике носа сгущавшаяся в сизость. Казалось, Борисыч только-только из бани, где от влажности его стальной экзо-скелет слегонца заржавел, - вот он и ходит, масленку ищет.

- Ну что, нульсон в сма-сма-сма... зке, как себя чувствуешь?

Я не знал, что такое «нульсон», но на всякий случай сказал, что хорошо. Еще подумал, что не зря Борисыча на старшую группу поставили, потому что мелкие бы от него точно по ночам в постель прудили.

- Ка-как голова?

Тут я наконец определил источник скрежещущих звуков: их издавала штуковина, которую восп безостановочно тискал в правой руке. Что-то типа стального пыточного инструмента с углублениями для пальцев, при сжатии пружины возмущавшегося: «Съебись! Съебись!»

Заметив мой взгляд, Борисыч протянул фиговину мне:

- Эспандер, видал? Жесткость сто ки-ки-ки-ки...

- Кило, - закончил я, чтоб человек не мучался.

- Жми, - предложил восп, не сводя с меня болотных глаз.

Я попытался отнекиваться, но возражения тут явно не принимались. Со словами «Чо ты, как девка, давай, давани хоть раз!» Борисыч всунул дивайс мне в руку. Я даванул, представляя на месте эспандера красную морщинистую шею воспа. Усилие отозвалось круговертью в башке и снова подступающей тошнотой.

- Мужик! – Похвалил Борисыч, изымая у меня пыточный инструмент, который мне удалось дожать только до половины. – Как поправишься, на свободных часах в качалку к нам приходи, мы из тебя быстро сделаем су-су-су... пермена.

Если честно, я уже сегодня хотел попросить, чтоб меня выписали, но теперь решил подождать до дежурства Болгарки. Она пока еще никого из меня делать не собиралась.

- Вроде к-крепкий парень, а как же тебя так угораздило-то, а? – Восп указал эспандером на мою повязку. Теперь машинка скрипела у него в левой руке, быстро и часто, шипя почти угрожающе: «Съебись! Съебись!»

Я выдал ту же версию, что уже скормил Болгарке, Цаце и даже Насте, хотя никто их них мне явно не поверил: упал. Потерял сознание. Очнулся – бинт.

- Ай-яй-яй, какой неловкий, - сокрушенно покачал сизым носом восп. – А о тебе тут, между прочим, беспокоятся. Люди тобой интере-тере-тере...

- Интересуются, - подсказал я. – А кто конкретно?

И вот тут я узнал про Ника. Что он, оказывается, пытался до меня дозвониться с первого дня: сначала на мой мобильник, потом – через телефон администрации. Ему сказали, что я болен и лежу в изоляторе, а потому говорить не могу. Зная Ника, реакцию его представить мне было нетрудно. Наверняка пригрозил спустить на Центр всех собак, включая европейский суд по правам человека и комитет ООН, если ему немедленно не дадут переговорить со мной. Вот затем восп ко мне и приперся спозаранку: устроить мне сеанс связи с бывшим опекуном, а заодно убедиться в том, что именно о своей «болезни» я собираюсь Нику рассказывать.

На самом деле, робокоп мог быть совершенно спокоен: я не собирался грузить студента проблемами, которые в общем-то уже сам разрулил. Зачем его тревожить по пустякам? И все равно, поговорить с Ником по телефону мне не дали. Разрешили только написать емейл. Нет, через плечо мне вроде никто не смотрел, но хрен знает, может, сисадмин – кто бы у них он там ни был – все читал в онлайн режиме, так что я старался выбирать выражения поосторожнее. Не знаю, может, у меня просто паранойя разыгралась, и от удара по черепушке чердак едет?

Когда меня наконец загнали обратно в изолятор и оставили в покое, я так умаялся, что тут же задрых. И проснулся уже в обед – точнее, меня снова разбудили радостным набатом кружки по спинке кровати. По ходу, эту кружку, пережиток коммунизма, Цаца специально держала чисто для садистских целей.

После обеда (суп вермишелевый, тефтели с пюре, кисель) ко мне снова заявился посетитель. На сей раз – Мерлин. На нем, как и в прошлую нашу встречу, была поникшая бесформенная шляпа, закрывающая лицо чуть не до самых губ, и столь же бесформенная пугальная хламида, но вот Ворона на плече отсутствовала.

- Привет, - парень робко прошаркал к моей койке и застыл надо мной вопросительным знаком. – Можно?

Я молча подвинулся, освобождая ему место на краю. Мерлин немного посидел, оглядываясь по сторонам, хотя чего он там видел из-под полей своей панамы оставалось для меня загадкой.

- Как здоровье? – Шляпа повернулась ко мне.

- Хреново. Мозжечок в дыру выпал. Ты не видел, под мою кровать не закатился, не?

Мерлин немного помолчал.

- Это сейчас была шутка, да?

- Ага, - вздохнул я. – По ходу, не очень удачная. А Ворона твоя где?

- Тефтели сегодня ел? – Парень поболтал ногой в рваном резиновом шлепанце, таком же, что растоптал Ников подарок. Тут, наверное, всем их оптом выдают. И мне, небось, выдадут, когда из изолятора выйду.

- Ну, ел.

- Вот это Ворона и была. Теперь она с тобой, брат, - и его бледная лапка похлопала меня по животу, накрытому одеялом.

- Я оценил юмор, - признался я. – Просто мне чот сегодня не очень весело.

Шляпа понимающе кивнула:

- К тебе Кикиборг наведывался?

Я сразу понял, о ком Мерлин говорил. Надо же, как быстро в Дурдоме распространяются новости.

- Ага.

- Чего хотел?

- Познакомиться.

- И все?

- Тебя это удивляет? – Почему я должен выкладывать все едва знакомому парню, пусть мне даже предстоит делить с ним тумбочку?

- Если честно, да, - Мерлин слегка сдвинул шляпу назад, так что теперь я разглядел кончики отросших волос, каштановых, кажется, и очертания длинного острого носа. – Кикиборг просто так ни к кому не приходит. У него во всем свой расчёт. Вот я и думаю, чего ему от тебя было надо.

- А зачем ты сюда приперся? – Не выдержал я. – Какой у тебя расчет?

Пацан помолчал. Оглянулся на дверь, по-прежнему надежно закрытую.

- Кости сказали, тебе можно доверять. Так можно?

Мне кажется, или я, правда, снимаюсь в римейке «Полета над гнездом кукушки»?

- Какие еще кости? – Спросил я, не особо надеясь на вразумительный ответ.

Но он последовал. Мерлин слазил в карман своей хламиды и вытащил оттуда небольшой тканый мешочек. Распутав стягивающий горловину шнурок, парень вытряхнул на одеяло... кости! Бля, самые натуральные. Тут были черепа каких-то мелких зверьков, кусочки маленьких скелетов и фиг знает еще какая высохшая и отполированная частыми прикосновениями херня.

- Ты чо, кладбище домашних животных раскопал? – Спросил я, чувствуя, как, тихо шифером шурша, отъезжает многострадальная крыша. – Или, может, на тебя розыск объявлен: помогите с поимкой серийного маньяка-убийцы хомячков?

Мерлин покопался в кучке хрупкими дрожащими пальцами и выудил оттуда длинную черепушку со здоровенными резцами:

- Хомячок, - торжественно объявил этот псих. – А еще тут есть жаба и мышь, и канарейка, и...

Мне захотелось позвать Цацу. По ходу, Настя-то была права. Помощь психиатра некоторым тут точно требуется. К счастью, Мерлин уже закончил демонстрацию и одним движением сгреб свои игрушки обратно в мешочек.

- Выздоравливай поскорее.

Вот когда пожелание прозвучало насмешкой!

- И еще это... - шляпа обернулась ко мне уже от двери. – Если услышишь шум, - он махнул куда-то в сторону смотровой, - не открывай. Вообще не высовывайся. А то голову надует.

Я остался сидеть в постели в полном ахуе.

Они хотят мой череп. Им точно не хватает его для коллекции. Хрен теперь мою дверь вообще кто-то откроет. Я забаррикадирую ее нафиг изнутри!

***Загрузите NovelToon, чтобы насладиться лучшим впечатлением от чтения!***