Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в густые оттенки золотого и алого. Ветер нес с собой запах хвои и свежести, а внизу под горой лежала долина, где едва виднелись крыши маленького городка. День казался идеальным для поездки — таким, когда дорога зовёт, а сердце наполняется предчувствием чего-то важного.

Эшли сидела на своём мотоцикле, сжимая руль в кожаных перчатках, и чувствовала, как внутри неё бьётся смесь адреналина и восторга. Она всегда любила эти моменты — когда мотор под тобой рычит, ветер развевает волосы, а впереди только дорога и свобода.

— Ну что, готовы, гонщики? — крикнул Рой, поправляя шлем и бросая задорный взгляд на остальных. Его громкий смех эхом отозвался в горах.

— Готовы! — почти хором ответили Лина и Грей.

Олин, самый спокойный из компании, просто кивнул. Его взгляд задержался на Эшли, словно он хотел убедиться, что она в порядке. Она заметила это и ответила лёгкой улыбкой, хотя в груди что-то тревожно дрогнуло.

«Всё будет хорошо, — сказала себе Эшли. — Просто дорога. Просто серпантин. Мы уже сто раз катались».

Но именно этот вечер, эта поездка должны были изменить всё.

Моторы взревели, и пятёрка сорвалась с места. Дорога шла в гору, постепенно становясь всё более извилистой. Колёса гулко стучали по асфальту, иногда слегка подпрыгивая на мелких неровностях. Эшли ехала в середине колонны, чувствуя плечо друзей рядом.

Лина впереди выкрикивала что-то весёлое, её звонкий смех был слышен даже через шум моторов. Рой пытался обогнать её, играючи, словно это была гонка, хотя все понимали — здесь важно не скорость, а сам процесс. Грей то поддавал газу, то снова сбавлял, балансируя между весельем и осторожностью.

А Эшли просто ловила каждый миг. Ветер бил в лицо, дорога уходила всё выше, открывая виды, от которых захватывало дух. Слева зияла пропасть, справа вздымались скалы. Сердце наполнялось ощущением полёта, как будто она сама стала частью ветра.

— Эшли! — донёсся голос Олина сзади. — Держись ближе к обочине, тут поворот резкий!

Она повернула голову и кивнула. Он всегда был внимательнее остальных, словно чувствовал опасность раньше других.

В какой-то момент они выехали на участок дороги, откуда открывался вид на закат. Солнце тонуло в облаках, и весь серпантин заливался тёплым светом. Мотоциклы блестели, отражая огненные отблески, а асфальт будто горел под колёсами.

— Красота! — закричала Лина, вытянув руку в сторону горизонта. — Ради этого стоило сюда приехать!

Эшли кивнула, но внутри неё было странное чувство. Она любила такие моменты, но сегодня что-то не давало покоя. Как будто где-то глубоко, за пределами разума, звучал тихий тревожный звон.

«Не думай об этом, — сказала она себе. — Всё прекрасно. Ты с друзьями. Ты жива. Ты счастлива».

Чем выше они поднимались, тем извилистее становился серпантин. Повороты резали дорогу, как нож, и приходилось всё чаще сбавлять скорость. С одной стороны зиял обрыв, откуда ветер нёс холодный запах сырости и камня. С другой — скалы возвышались над головами, словно гигантские стражи.

Рой, как обычно, рисковал больше всех. Он резко входил в повороты, поднимая пыль и камешки. Лина смеялась, глядя, как он маневрирует, а Грей ворчал:

— Ты свалишься когда-нибудь, вот посмотрим.

— Не дождёшься! — ответил Рой и рванул дальше.

Эшли чуть сбавила скорость. Ей нравился риск, но не такой. Она чувствовала дорогу кожей, и каждая неровность отзывалась в теле. Где-то внутри возникло ощущение, что впереди будет что-то... не так.

Олин снова подъехал ближе, их мотоциклы почти шли бок о бок.

— Всё нормально? — крикнул он, склонившись к ней.

— Конечно! — улыбнулась Эшли. — Почему ты всё время спрашиваешь?

— Просто чувствую, что ты напряжена.

Она отвернулась, не желая показывать, что он угадал. Действительно, сердце билось слишком быстро, и пальцы сжимали руль крепче, чем нужно.

Они въехали на новый участок дороги — длинный прямой отрезок. Здесь асфальт был ровнее, и трое впереди прибавили скорость. Рой, Лина и Грей мчались дальше, даже не оборачиваясь. Смех Лины растворялся в воздухе, постепенно становясь всё тише.

Эшли и Олин остались чуть позади. Ветер гнал по дороге сухие листья, и в тишине слышался только рёв моторов.

Именно в этот момент на горизонте, из-за поворота, показались огни.

Огромные, яркие, ослепительные.

Эшли прищурилась, сердце пропустило удар. Это было нечто большее, чем просто машина. Это были фары. Огромной фуры, которая неслась прямо им навстречу.

Фары вспыхнули, как два ослепительных солнца, прорезая вечерний воздух. Эшли прищурилась, и дыхание у неё сбилось. Огромная фура вылетела из-за поворота, занимая почти всю дорогу серпантина. Казалось, что этот стальной монстр мчится прямо на них, не собираясь останавливаться.

— Чёрт! — выкрикнул Олин, его голос утонул в рёве моторов.

Впереди трое друзей — Рой, Лина и Грей — уже скрылись за очередным поворотом. Они не заметили ни света фар, ни ужаса, что надвигался сзади. Их смех и весёлые возгласы растворились в вечернем ветре.

А здесь, на пустом отрезке дороги, остались только двое. Эшли и Олин.

Сердце Эшли ударило так сильно, что она услышала его сквозь шум двигателя. Всё тело налилось свинцовой тяжестью.

«Это не может быть правдой. Не может. Нет!»

Фура неслась прямо на них.

— Эшли, вправо! — закричал Олин, резко уводя свой мотоцикл к обочине.

Но она будто застыла. Дорога сливалась в одну длинную линию, всё вокруг замедлилось. В ушах стоял только гул крови.

«Я не успеваю…»

В последний миг она дёрнула руль. Мотоцикл занесло. Колёса заскользили по песку у края дороги, и вся машина дрогнула. Перед глазами мелькнул кусок обрыва.

И вдруг — удар.

мир перевернулся

Эшли вылетела из седла, тело бросило в воздух, и на секунду она словно потеряла вес. Всё вокруг замедлилось — крики Олина, грохот фуры, ветер, свистящий в ушах. Она видела небо, которое вдруг стало совсем чужим, и землю, летящую навстречу.

Она ударилась боком о камни. Боль пронзила тело, дыхание сбилось. Её закрутило. Ещё удар — по ноге, потом по плечу. Воздух вырвался из лёгких, и из горла вырвался хриплый крик.

Она перевернулась несколько раз и вдруг почувствовала — пустота. Под ней зияла пропасть.

Инстинкт заставил её вытянуть руки. Пальцы вцепились в холодный выступ скалы. Она чудом зацепилась за небольшой кусок камня.

Тело повисло в воздухе. Ветер бил в лицо, а внизу темнела глубина, куда падали сорвавшиеся камешки.

— Н-нет… — выдохнула Эшли, и голос её сорвался. — Нет, нет, нет!

Пальцы дрожали. Кожа на ладонях рвалась о шершавый камень. Из ран сочилась кровь, скользила по пальцам, делая хватку ещё более ненадёжной.

Она чувствовала, как всё тело тянет вниз, каждая секунда давалась невыносимо. Руки горели от боли. Плечи ломило.

— Эшли! — раздался сверху голос Олина. Он бросился к обрыву, его лицо исказил ужас. — Держись! Ты слышишь?! ДЕРЖИСЬ!

Она подняла взгляд. Лицо Олина казалось далеким, словно за пеленой.

— Я… не могу… — прошептала она.

— Можешь! — крикнул он, ложась на землю и протягивая руку вниз. — Смотри на меня, только на меня!

Эшли всхлипнула. Из глаз текли слёзы, смешиваясь с кровью и потом. Мир качался, земля ускользала из-под пальцев.

«Я падаю… Всё кончено…»

— Нет! — выкрикнула она во весь голос, сорвав его в отчаянии.

Время стало растянутым мучением. Каждое движение пальцев отдавалось вспышками боли. С каждым мгновением силы уходили. Она чувствовала, что ещё чуть-чуть — и руки сорвутся.

Олин нависал сверху, его рука вытянулась к ней, но они были слишком далеко.

— Чёрт! — прорычал он. — Держись, я доберусь!

Он скинул перчатки, лёг на живот и потянулся ещё сильнее.

— Давай! — закричал он. — Смотри на меня! Только на меня!

Эшли пыталась сосредоточиться на его голосе. Его глаза горели решимостью, и в них было всё — страх, отчаяние, надежда.

Но силы уходили. Пальцы дрожали всё сильнее. Кровь стекала по скале и капала вниз в пустоту.

— Я… не смогу… — выдохнула она, чувствуя, как рука соскальзывает.

— Сможешь! — рявкнул он. — Ты должна!

Серпантин уходил вверх, извиваясь, как змея. Асфальт после дождя блестел, отражая тусклый свет, и мотоциклы неслись по скользкой дороге, оставляя за собой следы резины. Впереди держался Рой, сразу за ним ехала Лиз, немного отставал Грей.

Они сбросили скорость на резком повороте, остановились у обочины, чтобы перевести дух. Рой снял шлем и глубоко вдохнул прохладный воздух. Грей промолчал, лишь поправил перчатки.

Лиз, уже собираясь что-то сказать, вдруг резко обернулась. Дорога позади зияла пустотой.

— Подождите… — её голос дрогнул. — А где Олин и Эшли?

Рой нахмурился, взглянул назад. Ни огней, ни силуэтов мотоциклов.

— Чёрт, — выругался он, сжимая руль. — Они же были сразу за нами!

— Может, отстали? — сказал Грей, но в его тоне слышалась неуверенность.

— Нет, — Лиз покачала головой. — Я видела их в зеркале буквально минуту назад.

Тишина. Ветер свистел между скалами, и этот звук казался зловещим. И вдруг Рой заметил вдалеке: у поворота стояла огромная фура. Красные огни аварийки мигали в однообразном ритме, словно предупреждая об опасности.

— Что-то мне это не нравится, — произнёс Рой глухо. — Быстро назад!

Они завели моторы. Трое сорвались с места и помчались вниз по серпантину. Сердца колотились в груди, будто подстёгивая железных коней под ними. Никто не говорил ни слова — каждый чувствовал, что сейчас увидит то, чего видеть не хочет.

Они подлетели к тому месту, где мигали огни аварийки. Гул мотоциклов сливался с гулом двигателя фуры, работавшего на холостых. Огромная машина стояла поперёк обочины, будто заслоняя что-то за собой.

Рой резко затормозил и первым спрыгнул с мотоцикла. Лиз и Грей остановились чуть позади. Сердце у каждого гремело так, что казалось, его слышно всем вокруг.

— Эй! — крикнул Рой, подходя ближе. — Есть кто?!

Из кабины вышел водитель. Мужчина лет сорока, бледный, руки дрожали, взгляд метался. Он сразу поднял ладони, будто оправдываясь:

— Я… я не виноват! Они сами… они прямо передо мной!

Лиз резко шагнула вперёд:

— Кто?! Где?!

Водитель кивнул на край дороги. Там, за фурой, асфальт был исполосован чёрными следами шин, в сторону обрыва уходили глубокие борозды. Обломки пластика, осколки стекла — и пустота за краем.

Лиз замерла. Грей сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. Рой подбежал к самому краю и, заглянув вниз, почувствовал, как холод пробежал по позвоночнику.

Там, внизу, в тумане и камнях, что-то блестело — куски мотоцикла. Но тел не было видно.

— Господи… — выдохнул он. — Эшли… Олин…

Водитель что-то лопотал, оправдывался, но никто его не слушал. Всё внимание было приковано к бездне.

— Мы должны вызвать помощь! — наконец сорвалась Лиз, хватаясь за телефон.

Рой кивнул, но взгляд его оставался прикованным к обрыву. Ему казалось, что внизу должен быть хоть какой-то знак, хоть что-то живое. Но было только эхо и холодная тишина.

Рой сжал зубы, чтобы не закричать в пустоту. Лиз дрожащими руками набирала номер службы спасения, Грей молча стоял у обрыва, его глаза метались, но он ничего не мог сделать. Мгновения тянулись мучительно долго.

— Держитесь… пожалуйста, держитесь, — шептала Лиз, прижимая телефон к уху, словно её слова могли долететь до тех, кто сейчас был где-то там, внизу, за камнями и туманом.

Сирены скорой помощи и спасателей были ещё далеко, но эхо в горах казалось обещанием, что помощь близко.

Эшли открыла глаза. Резкий белый свет ударил в них, словно нож. Она зажмурилась, но боль в голове и теле не позволяла ей снова провалиться в забытьё.

Запах стерильности и лекарства резал ноздри. С потолка бесстрастно смотрели квадраты белых плит, и только тихое «пик-пик» аппарата напоминало: она жива.

Эшли попыталась вдохнуть глубже, но грудь обожгло болью. Горло пересохло, губы треснули. Она чуть пошевелила пальцами руки — получилось. Но когда попыталась пошевелить ногами, мир словно остановился.

Ничего.

Пустота.

— Ноги… — прошептала она хрипло, не веря себе.

В этот момент рядом наклонилась женщина в белом халате. Её лицо было серьёзным, но голос мягким:

— Тише, не надо. Вы в безопасности. Сейчас главное — отдых.

— Почему я… не чувствую… — Эшли не смогла договорить, слёзы задушили слова.

Врач на секунду отвела взгляд, затем положила ладонь на её плечо.

— Позже мы поговорим. Сейчас вам нужно прийти в себя.

Эшли зажмурилась, пытаясь удержаться от крика. Ей хотелось проснуться снова и снова, пока это не окажется просто кошмаром. Но холодная простыня под телом и тяжесть рук говорили: это реальность.

За дверью послышались шаги. Гулкие, быстрые, нервные. Голоса.

— Где она? Где моя дочь?!

Эшли замерла. Сердце заколотилось. Это были они.

Её родители.