Серый декабрьский день за окном, как всегда, тянулся медленно и лениво. В офисе «Sushi Box» царила привычная атмосфера: тихий шелест кнопок, звонки по телефонам, легкий аромат кофе.

Я спокойно проверяла отчёты управляющих заведениями, погрузившись в привычную рутину. «Sushi Box» — это сеть суши-баров с ресторанами и доставкой. Я работала в офисе: сначала два года оператором в этой сети, а последние полтора года перешла на должность секретаря нашего директора и одновременно владельца, Анисимова Максима Андреевича.

Работа оператора была достаточно рутинной, но вот на месте секретаря, хоть и было больше работы, зато было не так скучно. Ещё и зарплата более высокая, чем у оператора.

Да и наш директор, Максим Андреевич, очень ответственный и не гуляка, даже не пытался приставать к своим работницам.

Но вот мой парень Алексей, который работал тоже в компании оператором, всё равно ревновал меня, когда я задерживалась на работе после рабочей смены. Я его пыталась успокоить, но он каждый раз срывался, когда я лишний раз задерживалась. Мы очень часто из-за этого ссорились. Он хотел, чтобы я уволилась и устроилась на другую работу, но я не собиралась этого делать.

Вот и сейчас он мне в очередной раз пишет смс, что мне лучше уволиться, так как он устал меня ждать после работы в моей квартире.

«Мне надо проверить отчёты перед выходным днём», — коротко ответила я и с тяжелым вздохом посмотрела на часы.

Всего без четверти восемь вечера, не так уж и поздно. Тем более Максим Андреевич тоже ещё сидит в своём кабинете и проводит совещание с бренд-шефом по поводу предновогодних акций.

«Я ухожу к себе», — пришло сообщение от Алексея, и я вновь тяжело вздохнула. Вот он всегда так. Стоит мне не прийти вовремя, как он обижается и идёт к себе домой.

Мы не жили вместе, так как его не устраивала жизнь в моей квартире. И район ему не нравился, и квартира слишком маленькая. А я не хотела жить с ним и его мамой, хотя он меня звал и предлагал мою квартиру сдавать.

«Не смей жить с родителями», — всё время повторяет мне моя мамочка Таисия. Она-то с моим отчимом Валерием и подарили мне маленькую квартиру на мой день рождения, что было совсем недавно.

Квартира выглядит вполне приличной, хоть и требует ремонта. Да и до работы всего двадцать минут на машине, которую я, между прочим, купила себе сама. Сейчас вот собиралась делать ремонт в своей квартире на который уже почти накопила.

Мои раздумья прервал новый телефонный звонок, я вздрогнула и подняла трубку.

— Валерия Антоновна, добрый вечер, — услышала я женский голос. — Это Татьяна Васильевна из детского садика Софии Анисимовой.

— Да, Татьяна Васильевна, что-то случилось? — я сразу забеспокоилась, так как если она звонит, то случилось что-то непредвиденное.

София — это маленькая, почти шестилетняя дочь моего директора. Маленький ангелочек, который очень часто появлялся в нашем офисе, так как Максим Андреевич воспитывал её сам.

— Просто за Софией никто не пришёл, а Кристине Валентиновне и Максиму Андреевичу я не могу дозвониться.

— Конечно, я сейчас ему всё сообщу, — ответила я, стараясь сдержать волнение. — Хорошего вечера.

Воспитатель со мной попрощалась и повесила трубку. В голове было много вопросов. Сегодня ведь Кристина Валентиновна должна была забрать Софию на выходные. Я сама с ней сегодня связывалась по просьбе Максима Андреевича. Почему Кристина Валентиновна не пришла? Как она могла просто забыть о дочери?

Я поспешила набрать директора, который был в своём кабинете. Скорее всего, он отключил звук на смартфоне из-за совещания или снова забыл включить звук.

— Максим Андреевич, звонила Татьяна Васильевна и сообщила, что за Софией никто не приехал, — на том конце телефона чертыхнулись.

— Валерия, зайди в кабинет, — попросил меня директор, и я, положив трубку, поправила юбку и пошла в сторону кабинета директора.

В кабинете сидело двое мужчин. За большим столом сидел наш директор Максим Андреевич, а напротив него разместился наш бренд-шеф Григорий Камирович, который просил называть его просто Гришей.

Это было совсем два разных человека.

Максим Андреевич — серьёзный мужчина, которому почти тридцать пять лет. Высокий и подтянутый, с широкими плечами. У него было красивое мужественное лицо с каре-зелёными глазами и волевым подбородком. Он всегда стриг свои волосы коротко, чтобы не мешали ему. Был серьёзным и ответственным.

А вот Григорий Камирович, как понятно по отчеству, имел горячие корни. Среднего роста, коренастый, с карими, почти чёрными глазами. Тёмные волосы с удлинённой стрижкой обрамляли смазливое лицо. Он хоть и бренд-шеф, но тот ещё ловелас и гуляка.

— Валерия, я не могу сейчас прервать совещание, должны ещё приехать шеф-повара из ресторанов нашего города, — я согласно кивнула, так как знала об их приезде. — Можешь поехать забрать Софию и завезти ко мне?

— Да, конечно, Максим Андреевич, — согласилась я.

— Закажи вам еды, я скоро буду дома, — он мне тепло улыбнулся, и я вышла из кабинета.

Я не первый раз езжу за малышкой, и для меня это не стало чем-то необычным. Работа секретаря включала очень много функций, но я не жаловалась, так как зарплата радовала кругленькой суммой на счету.

Я поспешила закончить отчёт — и так почти его закончила — собрала свои вещи и направилась в сторону лифта.

Работа в офисе ещё кипела, так как тут был не только кабинет директора, но и отдел операторов, IT-отдел, маркетинговый отдел, бухгалтерия и отдел логистики. А ещё совсем недавно появился кабинет маркетолога. В общем, я даже ушла раньше многих, кто работал до закрытия заведений.

Даже Алексей работал в свои смены до двадцати двух тридцати, и я его ждала спокойно, когда он задерживался. А вот он...

Я постаралась выкинуть из головы мысли о парне и сосредоточилась на дороге, что была сейчас заснеженной. Хорошо, что в моём «Опеле» была хорошая зимняя резина, и я не скользила. А вот некоторые, похоже, не позаботились о своей машине, и по дороге было несколько аварий.

Но я добралась очень быстро до частного садика, куда ходила София.

— Лера! — встретила меня с восторгом малышка, когда я её ждала в фойе.

Девочка была с длинными, немного кудрявыми, тёмно-русыми волосами, большими карими глазами и миленьким личиком. Воспитательница уже одела её в тёплую одежду, и мы сразу вышли из детского садика.

— Мама так и не смогла приехать? — с грустью спросила она, когда я посадила её сзади на детское кресло.

Оно тоже было у меня почти постоянно в багажнике автомобиля, так как приходилось забирать малышку в вот таких случаях.

— Да, малыш, — согласилась я, садясь на водительское сиденье. — Но мы весело проведём время и так, согласна? Что хочешь сегодня посмотреть?

— Хочу посмотреть Эльзу, — ответила она и засияла.

Она очень любила «Холодное сердце», и даже я ей заказала по просьбе Максима Андреевича платье главной героини как подарок на ближайший праздник.

— А что будет кушать, моя принцесса? — поинтересовалась я, выезжая на дорогу.

— Спагетти и какао, как ты делаешь, — выдала она и заулыбалась.

— Хорошо, тогда приедем и посмотрим, что есть в холодильнике у вас.

Девочка ещё рассказывала о том, что происходило в садике, и как они готовятся к утреннику, что будет перед Новым годом.

— Как думаешь, мама приедет на утренник? — спросила у меня София грустно, когда мы расположились на кухне большой квартиры директора.

Он жил в элитном комплексе, в большой, светлой, современной квартире с частной парковкой. Тут был нижний этаж с бассейном и тренажёрным залом.

Я осмотрела, что есть в холодильнике и шкафчиках. Хоть и Максим Андреевич сказал за то, чтобы заказать еду, но я знала о том, что их домработница постоянно пополняла холодильник запасами самой разнообразной еды.

— Не знаю, Софи. Я уверена, мама постарается к тебе приехать, — самой стало неприятно оттого, что я лукавлю. Ведь, скорее всего, она не приедет, как сегодня. — С чем будешь спагетти: с курицей или морепродуктами?

— С курочкой и какао, — хитро посмотрела она на меня.

Она очень любила какао с зефиром, что я варила, и постоянно его у меня просила.

— Хорошо, но какао после ванной. Хочешь мне помочь? — она согласно закивала, и следующие почти сорок минут мы готовили ужин на троих и какао.

Мы уже съели ужин, и малышка уснула на диване за просмотром мультфильма, после ванной и горячего какао.

Я едва сама не уснула, когда услышала, что дверь открылась и вошёл Максим Андреевич. Он улыбнулся при взгляде на дочку и, легко подняв, отнёс её в детскую.

Я в это время разогрела ему еду и поставила перед ним.

— Спасибо, Валерия, — вошёл он на кухню и сел за стол. — Вы снова сами готовили?

В его голосе не было осуждения, наоборот, кажется, он восхищался этим.

— У вас столько продуктов, зачем им портиться? — пожала я плечами. — Хорошего вам вечера.

— Валерия, может, вы останетесь у нас? Там такая пурга началась, — указал он на окно, по которому били белые хлопья снега. — У нас ещё три комнаты свободные.

— Максим Андреевич, мне до дома совсем недалеко, — отмахнулась я.

— Лер, останься, пожалуйста, — придержал он меня за руку, а я совсем не заметила, как он оказался рядом со мной.

Его голос был очень странный и необычный. Он никогда ко мне так фамильярно не обращался, и я с удивлением посмотрела вверх, на его лицо.

— Что случилось? — забеспокоилась я.

— Кристина, она... Она сегодня не приехала, так как попала в аварию, — моё сердце замерло от осознания, что он сказал.

Множество мыслей роем пронеслись в моей голове, и я совсем не понимала, как их упорядочить и что надо отвечать.

— Как это произошло? — спросила я, садясь на стул за столом.

— Выпьешь? — достал мой директор вино из шкафчика, а когда я согласно кивнула, то и два бокала. — Я выключил звук телефона и не заметил звонки. Оказывается, она ещё пару часов назад попала в аварию, и мне звонил её муж.

Он разлил вино по бокалам и подал один мне, свой почти сразу осушил наполовину. Я знала, что он больше переживает за то, как отреагирует София на это, а не за свою бывшую жену.

С Кристиной Валентиновной они развелись ещё почти два года назад. Ох, тогда он и нервничал, так как застал жену за изменой, и она почти сразу переехала жить к своему любовнику, который теперь её муж.

Софию он ей не отдал, да и она сама не сильно заботилась о дочерью. А после развода даже не всегда брала дочь на выходные, когда было её время. Её интересовали больше тусовки и веселье.

Даже её теперешний муж был из золотой молодёжи и тусил вместе с ней. Они постоянно разъезжали по клубам и разным странам в отпусках.

— Она сильно пострадала? — поинтересовалась я, попивая вкусное вино.

— Нет, скоро выпишут. Но она вела в нетрезвом виде, она как раз ехала за Софией, — он допил свой бокал и снова налил.

Внутри меня всё похолодело, когда я осознала, что он сказал. Я тоже осушила свой бокал, и он долил и мне вина.

«А если бы София ехала с ней?» — вот какой вопрос тревожил моего директора.

Я даже не знала, что сказать. Мне самой стало плохо от осознания, что малышка могла быть с ней. Ужас, пронзивший его слова, прошиб меня насквозь, оставив ощущение ледяного холода.

— И что теперь будет? — глупо спросила я.

— Я не знаю, — тяжело вздохнул он. — Я не знаю, что сделать. Не хочу запрещать им видеться. София так её любит.

— Она у меня только сегодня спрашивала, приедет ли мама к ней на утренник, — с грустью я смотрела на красное вино в бокале.

— Она об этом говорила всю неделю и очень ждала сегодняшний вечер, — мужчина очень неохотно поедал спагетти и больше налегал на вино. — А я ведь предлагал Кристине пройти лечение. Она отказывается.

Лечение бессмысленно, если кто-то этого не хочет, понимала я.

— Но Кристина Валентиновна тоже любит Софию, пусть и по-своему, — задумчиво ответила я.

Мой директор неожиданно рассмеялся. Это был смех с небольшой насмешкой.

— Валерия, ты очень добрая и одновременно наивная, — посмотрел он на меня и улыбнулся мне. — Она любит только деньги и тусовки. Ну да, ты ведь не работала моим секретарём во время развода.

Я непонятливо посмотрела на своего директора, не понимая, что он имеет в виду. Все тогда видели, какой он был во время развода.

— Всё просто, Валерия, я во время развода прописал, что она должна минимум раз в месяц видеться с дочерью, или будет платить штраф, — он скривился и допил второй бокал.

— Но я не понимаю, — кажется, я в бреду, и мне видится непонятно что.

— Она не хотела видеть Софию, а я настоял, что она должна быть в её жизни, и сейчас об этом очень жалею, — он налил третий бокал.

— Как это? Она ведь мама? — я не могла в это поверить.

В моей голове никак не могло уложиться, что мама может добровольно отказаться от своей дочери. Особенно от такой малышки, как София. Это самый милый и добрый ребёнок, которого я видела.

Мой взгляд упал на его руки, сжатые в кулаки, в одной руке он держал бокал, и было ощущение, что сейчас сломает ножку.

— Она считает её ошибкой, что загубила её молодые годы. И пока она встречается с Софией, я выплачиваю ей небольшую сумму, — видно было, что директору признавать это было горько. — Но я должен это пересмотреть. Пусть лучше София переживёт предательство матери, чем её смерть или, не дай Бог, с ней что-то случится. Я не переживу, если с Софией что-то произойдёт из-за того, что я настоял на их встречах.

Его слова прозвучали как приговор. В его глазах я увидела всю его боль, все его сожаления. Он понял, что связь с матерью стала угрозой для его дочери. Возможно, он уже тогда, при подписании контракта, чувствовал, что совершает ошибку, но был ослеплён надеждой на нормальные отношения.

Я пожала ему руку в знак поддержки. Я не знаю, как ему помочь с этим справиться, но так я могла показать, что рядом.

Мы молча допили вино, сидя на кухне, наполненной запахами ужина, что так и не удался. Мы молчали, но в этой тишине не было неловкости, а была какая-то обременённая печалью близость. Я чувствовала его боль, когда она просачивалась через кончики пальцев и давила на меня.

Я понимала, что сейчас ему нужно время. Время, чтобы осмыслить произошедшее, примириться с болью и найти силы, сделать следующий шаг. Я была рядом, чтобы поддержать его, чтобы он знал, что он не один. Я так и не убрала свою руку с его, а он периодически её сжимал, будто хотел ощутить тепло рядом.

Его рука немного дрожала. Он знал, что нужно разорвать связь с Кристиной, это было необходимо для безопасности Софии. Но как сказать это ребёнку? Как объяснить, что мама, которую она безумно любит, теперь будет вне её жизни?

Максим Андреевич смотрел в свой бокал с красным вином, его глаза, обычно такие живые и искрящиеся, сейчас казались потухшими.

— Максим Андреевич, вам надо отдохнуть, — предложила я, понимая, что время близится к полуночи.

Он, судя по всему, попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Он был пьян, усталый и разбитый.

Он медленно поднялся, его ноги были как бы ватными. Я провела его в спальню, помогла ему снять пиджак и галстук, больше я не осмелилась что-то делать, и улечься на кровать. Он был уже не в себе, его тело двигалось по инерции, мысли путались.

— Не уходи, Лера, — придержал он меня за руку и притянул меня к себе. В его глазах была мольба, и я сдалась.

Мысленно чертыхнулась, сняла пиджак, отложила очки на тумбочку и положилась рядом. Мы вдвоём в одежде, и это ничего не значит.

Он притянул меня к себе. Я прижалась к нему, ощущая тепло его тела, его слабость, его потребность в утешении. В его глазах, затуманенных вином, я увидела страх, отчаяние и мольбу.

В этот момент я поняла: он нуждался не только в сочувствии, но и в защите. В защите от внутренних демонов, от боли, которая разрывала его душу на части. Я не знала, чем смогу помочь, но осталась рядом.

Я сама не заметила, как уснула. 

Проснулась от чувства дискомфорта по всему телу. Неудобная поза, затекли ноги. Сквозь сон хотела перевернуться на другой бок, но не смогла. Я открываю глаза, не понимая, что мне мешает.

Первое, что вижу, — это тёмные волосы, лежащие возле меня, и мужское тело, прижавшее меня к кровати. Сначала едва не вскрикнула от испуга, но вспомнила, что это Максим Андреевич.

Вчера он очень напился из-за того, что произошло с его бывшей женой, и попросил меня с ним остаться. А я не заметила, как уснула.

Я хотела подняться, но не смогла. Его рука была на моей талии, а нога... его нога была между моими ногами. Он спал крепко, но я чувствовала тепло его тела, его дыхание на моей шее. Я попыталась отодвинуться, но он только сильнее прижал меня к себе.

Я почувствовала, как его губы коснулись моей шеи, потом медленно скользнули к подбородку. Я замерла, не зная, что делать.

— Валерия, — прошептал он, его голос был хриплым от сна и выпитого.

— Максим Андреевич, мне нужно... — но слова затерялись в его губах.

Он наклонился ко мне, и его губы прикоснулись к моим.

Это был не поцелуй, а шторм. Властный, страстный, полный отчаяния и какой-то неистовой жажды. Я замерла, не в состоянии сопротивляться его напору.

Я никогда не чувствовала ничего подобного, как будто он вбирал в себя все мои мысли, все мои чувства. Я растворилась в этом поцелуе, забыв о том, что произошло, забыв о том, где я и кто я.

Его язык приоткрыл мой рот и начал играть с моим языком, руки шарили по моему телу, посылая тысячу мурашек по нему.

Он целовал меня с такой страстью, какой я никогда раньше не испытывала. Я чувствовала, как моё сердце колотится в груди, а в голове шумит.

Рука скользнула под мою блузку и сжала мою пышную грудь, из моей груди неожиданно вырвался стон.

— Папочка, — слышу я голос, будто сквозь туман, замираю, и Максим Андреевич тоже.

Оказывается, я была совсем не обездвиженной, мои руки запутались в распахнутой рубашке, которую я же, похоже, и расстегнула; мои руки чувствовали тепло мужского тела.

Мы с Максимом Андреевичем быстро отстранились друг от друга. Но в его глазах я заметила страсть, которая меня манила и пугала одновременно.

Что вообще между нами произошло? Я подорвалась с кровати и вылетела в ванную, что была в этой спальне.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней лбом, чувствуя, как холодная дверь холодит мою разгорячённую кожу. Мои щеки горят, внизу живота огонь, а там, где была его рука, будто остался огненный след.

Хотя я была в отношениях с Алексеем уже несколько лет, он никогда не заставлял меня чувствовать себя так... так... возбуждённо.

Алексей был моей первой любовью, моим первым парнем. Но наши отношения никогда не были особенно удовлетворительными в спальне. Он всегда был отстранённым, холодным и не интересовался моими потребностями. Я испытывала оргазм с ним всего несколько раз, и давно отказалась от идеи когда-либо достичь настоящего сексуального удовлетворения с ним.

А такое возбуждение от одного поцелуя я почувствовала впервые.

Я отстранилась от двери и подошла к умывальнику, с удивлением посмотрев на себя в зеркало. Мои большие карие глаза на овальном, довольно симпатичном личике, сейчас блестели от страсти, губки припухли от поцелуя. Каштановые длинные волосы рассыпались по плечам в хаосе. Белая блузка на большой груди перекосилась, я поправила её и свою перекрученную юбку.

Я выглядела достаточно привлекательной, но в последнее время Алексей намекал, что мне надо похудеть из-за того, что я набрала пару килограммов. Да, я не худая модель, но и не пухлая, скорее с формами.

Я привела себя в порядок, как смогла, стараясь не думать о губах Максима Андреевича.

«Это всё произошло из-за вчерашнего алкоголя, и он ещё спал», — пыталась я себя мысленно успокоить.

Неловкость и возбуждение боролись внутри меня. Я была застряла между чувством вины и сильным желанием ещё раз почувствовать это невероятное ощущение.

Я не могла не думать о том, что произошло только что. Почему я так возбуждена? Почему Максим Андреевич, мой директор, вызвал у меня такие чувства, которые Алексей никогда не мог?

Неужели наши отношения с Алексеем давно уже зашли в тупик? Они были привычными, удобными, но практически без всякой страсти.

Он даже не хотел со мной жить, приходил только, когда был выходной. Я с грустью посмотрела ещё раз на себя в зеркало и вышла в спальню, чтобы взять свои очки в квадратной оправе и пиджак.

В спальне уже не было Максима Андреевича, и лишь смятая постель напоминала, что на ней совсем недавно произошло.

Я вышла в коридор и услышала, что мой директор с Софией находятся на кухне и что-то обсуждают. А я поступила очень некрасиво и трусливо. Сбежала из квартиры, схватив свою сумку и шубку. Благо телефон был в кармане пиджака.

Я села на сиденье своего автомобиля с гулко бьющимся сердцем и вытащила телефон, чтобы проверить сообщения от Алексея.

Не знаю, как вообще теперь буду смотреть в глаза ему и Максиму Андреевичу. Это получается, Алексей был прав, и мне стоит уволиться? Но где я найду со своим средним образованием такую высокооплачиваемую работу?

У меня было всего одно сообщение от Алексея: «Я обиделся, что ты так долго была на работе. Тебе придётся постараться, чтобы я простил тебя и пришёл сегодня вечером».

Я чувствовала, как во мне поднимается отвращение. Лёша всегда намекал на то, что мне стоит «постараться», чтобы загладить свои проступки. И всегда имелся в виду ротиком.

Почему я раньше этого не замечала? Он всегда говорил так, стоит мне хоть немного провиниться. И никогда не делал мне куннилингус. Это «не мужское дело», как утверждал он.

Неожиданно я представила, как Максим Андреевич проводит по моим складочкам своим языком, как это делал с моими губами, и потом ласкает, как ласкал языком мой язык.

Я гулко застонала и выругалась. Что вообще за мысли лезут в мою голову?!

Выехав из подземной парковки на заснеженную улицу, я не могла отделаться от ощущения, что всё в моей жизни вот-вот перевернётся с ног на голову.

Перед домом я заскочила в супермаркет, так как вспомнила, что у меня дома шаром покати.

Набрав два пакета еды и немного отвлекшись, я добралась домой и увидела сообщение от Максима Андреевича:

«Валерия, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это всё из-за алкоголя, и проснувшись утром, я совсем не осознавал себя. Пожалуйста, давай забудем об этом?»

Прочитав сообщение, я почувствовала облегчение и немного грусть.

— Чёрт, самый лучший мой поцелуй был с мужчиной, который за это ещё и извиняется! — на языке было очень много нецензурных слов, и я несколько даже произнесла.

Легче не стало. Наоборот, было ощущение, что всё только начинает закручиваться странным образом.

Я разложила продукты из пакетов и отправилась под душ, думая, что хоть он немного приведёт мои мысли в порядок.

Помогло лишь ненадолго, так как следующее сообщение от Алексея меня снова привело в состояние отвращения.

«Во сколько мне зайти за твоими „извинениями"?»

Я едва со злости не кинула телефон в стену, но вспомнила, сколько он стоит, и отложила в сторону. А потом не выдержала и написала ответ: «Я сегодня у мамы».

Пусть думает, что хочет.

Моя работа была ненормированной. Постоянные задержки на работе, но он знал об этом в начале наших отношений и часто встречал меня после работы, и мы вместе ехали ко мне. Он говорил, что всё понимает. А последние полгода будто с цепи сорвался и постоянно ищет мои «провинности».

То я задержалась на работе, то позволила себе немного набрать вес, то ещё что-то. И каждый раз это намёк на мой ротик. А последний месяц поговаривал, что надо и в попку попробовать, и даже купил нам пару игрушек для этого.

Мне было неприятно и совсем не возбуждало это. Но я терпела, ведь в перспективе маячило, что мы скоро поженимся. Ведь уже почти два с половиной года вместе. Практически с начала моей работы в «Sushi Box».

Он уже работал там, когда я пришла, и очень привлёк моё внимание.

Я работала лишь по полдня первый год из-за учёбы на последнем курсе деловода. Из-за него и осталась дальше работать оператором на полную ставку, а после перешла на секретаря. Бывший секретарь уходила в декретный отпуск, а меня порекомендовала по хорошей работе и специализации.

Алексей поддержал меня с переходом на новую должность, и первые полгода ничего не говорил, встречал меня после работы и провожал домой.

Алексей был привлекательным парнем, высоким и статным. С тёмными волосами и серыми глазами он нравился многим девушкам. Но я, оказывается, ему тоже понравилась сразу, и через полгода после прихода меня на работу мы начали встречаться.

Сначала мы только целовались, а потом у нас всё закрутилось, и я потеряла с ним свою девственность. Я немного переживала из-за того, что не могу получить оргазм и очень иногда не хочу заниматься сексом, когда хочет он. Но я понимала, что если с ним не буду я, то будет другая.

Я старалась сделать всё, чтобы ему было хорошо. Даже на его последнее день рождения подарила модную приставку, что он хотел. Полгода откладывала, посчитав, что могу сделать и позже ремонт в своей квартирке.

Я решила вечер посвятить себе и сделать разные масочки, принять пенную ванну, расслабиться и посмотреть сериал, который давно хотела.

Позвонила моя мама, и мы с ней проговорили почти час, когда я решилась ей рассказать о том, что произошло.

— Как думаешь, что это было? — закусила я нервно губу.

Я делилась с мамой всем, что происходило в моей жизни. Она не только моя мама, но и самая близкая подруга.

— Знаешь, Лерунь, я всегда с осторожностью относилась к твоему Лёше, но сейчас он сильно на тебя давит. А вот Максим Андреевич, может, действительно много выпил. Ну и знаешь, спросонья у мужчин очень повышенное либидо, а ты тут лежишь рядом, — ответила мама через некоторое время. — Он, тем более, это и сам написал, вы уже столько работаете вместе, и никогда такого не было.

— Думаю, что ты права. Он никогда мне о чём-то таком не намекал, а я ведь сколько раз была в его доме, — согласилась я, накручивая локон на палец и попивая вино, что было у меня. — А что думаешь делать надо с Лёшей?

— Поговори с ним, Лерунь. Уж прости, но на нём свет клином не сошёлся, я тебе тому яркий пример, — напомнила мне мама о своей ситуации.

Моя мама развелась с моим отцом, когда мне было почти тринадцать лет. Она устала от его постоянной тирании и измен. В один из дней она просто выставила его вещи за дверь квартиры, что досталась ей от бабушки, и сменила замки.

Через несколько лет она встретила отчима Валерия и наконец поняла, что значит настоящее женское счастье. Я смотрела на их отношения и понимала, что хочу такие же.

А выходит, что медленно иду в отношения, что были между моей мамой и отцом. Он тоже постоянно обвинял маму в том, что она, возможно, ему с кем-то изменяет. Хотя, на самом деле, изменщиком был он.

Внезапная мысль посетила меня.

— Мам, а если он так говорит, потому что сам изменяет? — я гулко сглатываю и понимаю, как сковывает моё горло.

— Милая, не накручивай себя. Не все такие, как твой отец, — мама тяжело вздохнула, но продолжила. — Но не зря говорят, что все судят по себе. Просто подумай логически, может быть, что-то и поймёшь. Но не накручивай. Ой, Валера тут пришёл. Привет тебе передаёт и спрашивает, когда заедешь к нам.

— Ему тоже привет передавай, а приеду, наверное, на праздники, если не буду занята. Я побоялась сегодня ехать из-за метели, неизвестно, как у вас чистят дороги.

Мама с отчимом жили за городом, поэтому бывали проблемы с очисткой дорог.

— Ты права, тогда ждём на праздники. Всё, целую, пойду греть ужин. Люблю.

— И я тебя, — моя мама отключилась, а я нервно прикусила губу, задумавшись.

Может быть, моя теория верна, и он начал со мной так обращаться из-за его возможной измены. Ведь ранее он ничего такого не говорил. Я часто задерживалась, даже будучи оператором, чтобы помочь с загруженностью администраторам.

А сейчас постоянно говорит о возможных моих ухажёрах. Или я себя накручиваю, пытаясь оправдать реакцию на поцелуй Максима Андреевича?!