Морозный воздух пробирает до костей, остужая кипящий ручей крови глубоко в венах. Торопливые прохожие кутаются в теплые шарфы, стараясь скорее вернуться в теплые дома и выпить чашечку горячего чая. Стремительный поток машин и выхлопные газы отравляют мое уединение. Сейчас не помешало бы немного подумать вдали от городской суеты, но на это нет времени.

Пушистые снежинки тихо опускаются на черное пальто и мгновенно тают. Выкуривая очередную сигарету, прокручиваю в голове вчерашнее событие, потрясшее всю семью. Все еще не могу переварить, что моя сестра могла исчезнуть таким таинственным образом. Давно забытые кошмары оживают в памяти, тревожа старые раны. Совершенно нет желания возвращаться в прошлое, которое решил похоронить. Боль воспоминаний проникает в каждую клетку тела. Я знаю, что не могу изменить прошлое. Но сейчас есть возможность избежать кровопролития.

Страх за сестру не дает покоя. И самое невероятное, что в этом замешана ее лучшая подруга. Все подозрения рассеялись после просмотра видео, снятого камерой наблюдения в магазине, где ее проморгали тупые охраники. Теперь ждать бессмысленно. И как бы я не старался тянуть время, придется встретиться с этой девушкой. Все еще не могу поверить в такую подлость.

Самое отвратительное, что в этом будет учавствовать Антонио. Он мой друг, но не все его действия достойны уважения. И тем более, когда дело касается его девушки. С самого первого знакомства этого парня с Николь, меня преследовало тревожное предчувствие, что ничего хорошего из такого союза не выйдет. Неоднократно предупреждал ее, но она слишком была околдована дерзостью смуглого итальянца.

В опасной близости от меня тормозит черный внедорожник, из которого вылетает взбудораженный Антонио.

- Ну, пошли, - говорит он, хватая меня за рукав. - Если эта стерва не сбежала, то ей конец.

- Полегче. Мы должны быть аккуратными, чтобы она не всполошила соседей.

Стоя напротив железной двери, надеюсь, что все обойдется, но каким образом - не имею понятия. Мы звоним уже десятый раз, а в ответ тишина. Антонио, потеряв надежду, медленно шагает в сторону лифта, и в этот момент слышится теплый голос с утренней хрипотцой.

- Здравствуйте, - отвечаю тут же я, немного робко, комкая слова. - Мы не знакомы... Я - Марк. Брат Николь. Вы не могли бы открыть? Нам надо поговорить.

- Что-то случилось? - спрашивает она, медленно отворяя дверь. Но в ту же секунду беспардонно в квартиру врывается Антонио, а вслед за ним и я. Улавливаю ее испуганный взгляд, устремленный на незванных гостей.

- Что вам надо? - дрожащим голосом спрашивает она, медленно отступая спиной в глубь комнаты.

- Где Николь? Где она? - в бешенстве орет он. Оттолкнув ее в сторону, осматривает все комнаты, громко хлопая дверями и матерясь.

Я все жду, когда предательница отведет от меня взгляд. Глубоко посаженные, темно-шоколадные глаза, излучающие страх, сверлят меня насквозь. Кажется, она намерена передать свой испуг, сковывающий все ее существо.

- Присаживайся, - приказываю я, указывая на старый диван.

Ее недоверчивый взгляд мечется между двумя мрачными типами, пытаясь понять, с кем проще поговорить.

- Чего пялишься? Забыла меня? Я парень Николь, а это ее брат. И не советую играть в кошки-мышки, - присев на подлокотник кресла, Тони брезгливо морщится. - Как тут мерзко воняет нищетой.

Непроизвольно принюхиваюсь, но ничего кроме аромата кофе, дымящего на журнальном столике, не улавливаю. Тут же разбросаны несколько тетрадей, ручек и книг по психологии. Обстановка действительно не роскошная, но все убрано и чисто. Чтобы немного разрядить атмосферу, подаю ей недопитый кофе и опять сталкиваюсь с ее непониманием происходящего. Дрожащими пальцами обхватывает теплое стекло, но не осмеливается отпить глоток.

- Советую тебе не разыгрывать спектакль, - первым заговаривает Тони, вальяжно раскинув ноги на столике. - Где твой брат?

- В командировке. Он уехал три дня назад, когда вернется - не знаю.

- Конечно, конечно. А куда уехал, не уточнишь? - глаза друга бессовестно скользят по белоснежным коленкам девушки. Моя сестра пропала вчера, а он уже засматривается на других.

- Тебе необходимо поехать с нами, - приходится мне вмешаться. - Мы ищем Николь со вчерашнего дня, но безрезультатно. И так, как последний раз ее видели с твоим братом, прояснить ситуацию может только он.

- А я? А как я могу вам помочь? - она вскакивает и начинает метаться по комнате, как безумная.

- Мне очень жаль, что так случилось. Надеюсь, с ней все будет хорошо, но никуда не поеду с вами.

- Я тебе глотку перережу, - спокойно отвечает Тони, достав из кармана нож. - Давай не будем ссориться, пока! Я до сей минуты еще добр к тебе.

- У тебя нет выхода, - холодно ухмыляясь, указываю я на дверь. - Никто тебя не тронет. Обещаю. Просто переоденься и веди себя хорошо. Уверяю, без тебя мы не уйдем!

- Может, ей так больше нравится. Симпатичные шорты у тебя, девочка.

Тони начинает меня раздражать, потому что такое поведение может еще больше отпугнуть девушку. Отец приказал привезти без лишнего шума, так чтобы никто из прохожих не заподозрил нас в похищении.

- Тебе лучше подождать в машине. Скоро мы присоединимся к тебе, - мои глаза говорят ему намного больше, поэтому он испаряется молча.

Пока она копошится в своей комнате, мне приходит в голову взять ее ноутбук и сотовый. Экран весь в мелких царапинах, но от телефона приятно пахнет женским парфюмом. Она одевается слишком медленно, поэтому приходится время от времени напоминать о себе. Незамысловатый наряд наводит мысль на то, что она просто тянет время. Темного цвета брючки и легкая бежевая кофта, поверх которого натягивает красное пальто с коротким воротником. Ее женственность притягивает, как магнит.

Отдаю ей телефон со словами: "Позвони своему брату."

Пока она набирает номер, хватаю ключи и вывожу из квартиры.

В ожидании лифта мы слушаем монотонные гудки, что совершенно неудивительно. Теперь будет тяжело связаться с ним. Мысленно молюсь, чтобы не встретить никого из ее знакомых, но, видимо, Бог не успел прослушать мое сообщение. Как только входим в лифт, встречаюсь с восхищенным взглядом экстравагантной бабули в шляпке, которые носили два века назад. В глазах моей спутницы сразу мелькает слабый огонек надежды, поэтому медленно беру ее за руку, напоминая о своей бдительности. Тонкие пальчики приятно охлаждают теплую ладонь, и впервые мне становится стыдно за наши действия по отношению к человеку, чья вина еще не доказана. Но отсутствие доказательств - не повод для оправдания преступника, а всего лишь минус в копилке следствия.

Пожилая женщина тепло здоровается с нами и желает хорошо провести время, приняв меня за кавалера своей соседки. Приходится включать свое обояние. Приветливо улыбаюсь, только бы скорее убраться отсюда.

Как только мы оказываемся в машине, скручиваю ее руки, и Тони помогает связать. Удивительно, насколько отчаянными бывают действия девушек в подобные моменты, но она не проронила ни звука. Прямые, как стрелы, брови опускаются и одинокая слеза катится по бледной щеке.

- Ты обещал, - еле слышно шепчет она, прожигая меня разочарованым взглядом.

Но для Тони это не первое похищение, поэтому алые губы безжалостно заклеены скотчем, а глаза перевязанны черной лентой. Через двадцать минут мы мчимся по шоссе со скоростью сто пятьдесят километров в час, оставив позади все сомнения.

( Делитесь своими впечатлениями, дорогие читатели. Я вас бесконечно люблю. Стараюсь ради вас, и вы подарите мне немного внимания⭐ Читать тихо, молча с вашей стороны не красиво. Это труд, который проделан ради вас. Я все чаще убеждаюсь, что надо опубликовать книгу на платных сайтах. А здесь оставить только ознакомительный отрывок. Если вы не поддерживаете меня никак, то я хотя бы заработаю на этом.)

Темно. Нечем дышать. В ушах звенит, как во время сирены. Грудь давит и кажется сердце вот-вот выпрыгнет. Страх настолько поработил мои мозги, что не могу понять, сколько прошло времени с тех пор, как меня связали и заклеили рот. Боже! Ну почему ты выделил так мало мозгов мне? Какого черта я поверила этому парню!

Как только машина останавливается, меня бесцеремонно перекидывают через плечо и несут, словно труп. Сильные руки охватывают мои колени, и быстрые шаги эхом отдаются в туманной голове. Сначала поднимаемся по лестнице, а через минуту опять спуск вниз. Скрип чего-то железного. Мгновение спустя опускаюсь на прохладную поверхность, улавливая странный шёпот позади, но не в силах даже пискнуть. Определенно, тут есть мужчины, и я еще больше вжимаюсь в спинку стула. Даже не пытаюсь быть смелой, ведь трясущиеся колени первыми выдали меня. Через секунду кто-то резко срывает скотч с моего рта. Тошнота, вызванная укачиванием во время езды, понемногу отходит. Думаю, что теперь совершенно точно знаю, какие чувства испытывают слепые котята.

- Имя, - громко рычит голос над моей головой. - Твое имя?

- Кейси Эванс, - на удивление четко отвечаю, хотя не знала, смогу ли вымолвить слово.

- Кем вам приходится Бен Эванс? - резко перебивает меня голос.

- Он мой брат.

- Родной?

- Не знаю, - с притворным смешком выдавливаю я. - Надо у матери уточнить.

- Понятно, - отвечает тот же голос брезгливо. - И где же нам ее найти?

- Нигде. Она пропала.

- А есть еще родственники?

После этого вопроса мои внутренности сжимаются в один большой комок, готовый вырваться наружу в любой момент. Они не должны знать о бабушке, ведь такое испытание она не сможет вынести.

- Нет. Больше никого.

Дальше следуют вопросы о местонаждении моего брата и том, как он познакомился с Николь. Хотела бы я, чтобы этого никогда не происходило. Как мог обычный хакер быть причастен к пропаже моей подруги? "Прокурора" раздражают мои короткие ответы, и несколько раз это вырывается наружу. С каждым его криком мое тело сжимается, как у испуганного кролика, а сердце бьется, словно голубиное.

Но еще больше паникую, когда слышу вокруг новые голоса. Теперь стало понятно, почему невозможно было разобрать шёпот, ранее доносившийся до меня. Окружавшие мужчины общались на итальянском. Конечно! Ведь Николь итальянка. Чему тут удивляться. Все ясно. Думаю, сейчас решается, каким именно способом меня четвертовать. Внезапно воцарилась полная тишина. Потом кто-то медленно проходит вокруг меня, отчеканивая каждый свой шаг.

- Считай этот день самым счастливым в своей жизни, - шипит над моей головой еще один незнакомец. - Только данное Марком слово спасло тебя сегодня. Постарайся помочь ему в поисках сестры. Ведь наше терпение небезгранично.

Когда шарканье ног и возмущенный ропот утихают, повязку с глаз снимают. Тусклый свет слепит глаза, мешая разобрать черты развязывающего меня парня. Но теплые мужские пальцы, касающиеся моих запястий, напомнают хозяина. Еще в лифте они ввели меня в заблуждение.

- Хочешь пить? - спрашивает он, осматривая мои запястья.

- Да, - с щенячьей благодарностью в глазах отвечаю своему похитителю.

Когда глаза привыкают к освещению, понимаю,что, скорее всего, нахожусь в подвальном помещении. Окна отсутсвуют, но на потолке установлена маленькая лампочка; в центре журнальный столик, по краям два кожаных дивана и стул, на котором все еще сижу. Неужели это происходит наяву? Что делать? Кричать? Биться в истерике? Сбежать? Разбить ему голову пластиковым стаканчиком? Притвориться мертвой, как опоссум?

- Что вы сделаете со мной? - спрашиваю я, чтобы не теряться в догадках. Он шагает из одного угла в другой, украдкой поглядывая на меня. Снимает пальто и садится напротив, похлопывая рукой рядом с собой.

- Иди сюда. Ну же. Не бойся, - голос очень вкрадчивый и хочется доверять ему, но смоляные глаза излучают гнев. - Теперь мы в одной лодке. После того, как я поручился за тебя, мне дают время, чтобы найти Николь. Но если по истечении срока не будет результата, то придется передать тебя Тони.

- Звучит как угроза.

- Я - главная угроза, потому что более хладнокровен и расчетлив. Но Тони намного извращеннее и по части выбивания правды намного круче.

-А ты не крутой?

-Нет. Я совсем не крут. Но прекрасно найду подход ко всем твоим знакомым и родственникам. У меня есть твой сотовый, и мне нужен пароль электронной почты.

- Не могу помочь, - неуверенно бормочу под нос. - Там нет ничего интересного.

- Когда проголодаешься, вспомнишь, а пока располагайся, - ухмыляется он.

Хватает свое пальто и направляется к выходу. Меня трясет от одной только мысли, что останусь одна в сыром помещении. Вскакиваю с места и бегу за ним, изверг резко оборачивается, буравя яростным взглядом. Делаю шаг назад, но его рука хватает меня за шиворот, и у меня подкашиваются колени.

- Даже не пытайся создавать проблемы. Малейший шум и сюда придут отморозки, которые не против выместить зло на хорошенькой девушке. У тебя есть время подумать о своем положении, пока меня не будет.

- Вы - члены какой-то банды? - мой голос дрожит. - Почему меня привезли сюда? Николь совершенолетняя и вправе уехать на пару дней куда-нибудь с друзьями.

- Ты серьезно? Не представляю, чем именно мог заинтересовать твой брат-ботаник мою сестру, - в его глазах пляшут чертики. - Через месяц у нее назначена свадьба с Тони.

- Он очень умный, и интересный парень, - заступаюсь за своего брата, хотя прекрасно понимаю, о чем говорит брат Николь. Прекрасно помню этого высокомерного выскочку, компания которого часто заходила в пиццерию.

- Да, конечно. А сейчас они в Лас-Вегасе перед алтарем. Очнись, детка, - слегка щелкает меня по носу. - Дело пахнет тухлятиной. Ты будешь здесь, как залог в ломбарде. Мы не можем отпустить тебя.

Тихо вздыхает и уходит. Щелчок в замке и абсолютная тишина. Осматриваю свое новое жилище, пропитанное сыростью и запахом сигар. К своему великому удивлению, нахожу в глубине помещения небольшую комнатку, в которой есть санузел. Какое облегчение. Меня до сих пор колотит от страха. Будущее туманно. Что делать? Не понимаю, как мог Бен вляпаться в такую историю? Что произошло с Николь?

Потираю пальцами слипающиеся глаза. Садиться за руль в таком состоянии входит в плохую привычку, но последние обстоятельства минувших дней не оставляют выбора. Каждая минута дорога, когда поставлены сроки. Загоняю машину в гараж как можно тише, чтобы не разбудить никого. В доме царит мрак и тишина, чему я несказанно рад. Значит, не придется с кем-то говорить и объяснять, почему разбита губа, и где пропадал четыре дня. Первым делом принимаю душ, который снимает усталость, и теперь меня еще более клонит в сон.

По стенам моей детской комнаты бегает солнечный зайчик. Яркие лучи, пробивающиеся сквозь тонкие занавески, ласкают мое лицо, по которому, думаю, расползается чертовски довольная улыбка. Этакий пушистый кот, валяющийся на летней террасе, после сытного обеда. Мое тело окутывает легкое, пьянящее чувство невесомости, ощущение, будто лежу на белом облачке. Тихо вздыхая, потягиваюсь и переварачиваюсь на левый бок. Проводя рукой по прохладной простыне, чувствую легкое прикосновение ледяных пальцев, сплетающихся с моими.

Вскакиваю с постели в холодном поту и колотящимся сердцем. Прилег на секунду и сразу уснул. Совершенно некстати, ведь планировал проведать маленькую обманщицу. Ее ждет не очень приятная беседа.

Хорошо, что есть запасные ключи от подвала, значит не надо будить мисс Сару. Открыв дверь, погружаюсь в полнейший мрак. Что за черт! Насколько помню, она боится темноты. Мне удается бесшумно найти переключатель и включить свет. По моему телу забегали мурашки от холода. Я увидел ее свернувшейся калачиком на диване, неукрытую, в красном пальто. Что здесь происходит? Подхожу к ней и осторожно трясу за плечо, но она не реагирует. Лицо бледное, осунувшееся, с капельками пота на лбу, а руки ледяные как у мертвеца. Теперь трясу ее со всей силы, в панике ору на весь дом, подхватываю на руки и несу в свою комнату.

- Марк? Когда вы вернулись? - удивленно, хлопая ресницами, спрашивает мисс Сара, примчавшаяся на мой крик.

-Что вы с ней сделали? - мой голос срывается, хватаю старуху за руку. - Почему она без сознания? Почему? Что случилось?

- Я не знаю, - Сара испуганно вырывается и отводит глаза. - Я... Я ничего не делала, Марк. Она сама отказывалась от еды.

- Она не ела?

- Нет. С самого первого дня, как вы уехали, - с дрожью в голосе шепчет она.

- Как такое возможно? Уже прошло четыре дня. Вызовите врача. Не стойте! - опять кричу.

Сара выбегает из комнаты, оставив меня в полном недоумении. Совершенно ничего не пойму. Девушка не ела, жила в холодном подвале, который должен обогреваться, и мне ничего не сообщили. Как же я мог доверять этой старой карге, которая души не чаяла в Николь?

На лице застыла смерть. Совсем недавно эти глаза сияли, а щеки горели румянцем. Губы высохли и покрылись корочкой, веки потемнели, кожа настолько побелела, что просвечиваются вены на лице. Это не правильно. Нельзя доводить человека до такого. И не важно, виновен он или нет.

Аккуратно снимаю с нее пальто и укутываю в одеяло. Подсаживаюсь рядышком и начинаю растирать обескровленные руки. Она дышит прерывисто, как ребенок, который долго плакал.

Спустя час приезжает наш семейный врач, знающий меня с пеленок. Выставляет меня за дверь, а когда выходит, хватает за плечо и медленно качает головой. Его потускневшие голубые глаза смотрят укоризненно, и я готов поспорить, будь он немного моложе, врезал бы по моей физиономии не раздумывая.

- Марк, мальчик мой, - говорит он, сжимая мое плечо. - Что вы сделали с этой девочкой? Она совершенно истощена. К тому же простужена, и чудо, что у нее не пострадали легкие. Как ты мог допустить такое? Кто она?

- Как ей помочь? - игнорирую его вопросы. - Что делать?

- Хм, - доктор понимающе кивает. - Я сделал укол. Таблетки и инструкции на столике. Что не хватает, отправлю утром. Через некоторое время температура спадет, и ее надо будет переодеть.

- Когда очнется?

- Возможно, завтра, но не сегодня. Не помешало бы в больницу, но я так понимаю, что это невозможно. Поэтому забота о ней на твоих плечах. Первый день только жидкое небольшими порциями. Потом вводите в рацион овощи и фрукты. Будут вопросы звони.

Он уходит, не дожидаясь ответа, оставив меня стоять у дверей совершенно ошеломленного. И что теперь делать? Но в еще худшем положении оказываюсь, когда мисс Сара отказывается помогать ухаживать за больной. Она считает девушку виноватой в исчезновении своей воспитанницы и не пытается скрывать ненависть. Разглаживая худощавыми пальцами траурное платье, она смотрит в мои глаза и признается, что задушит пленницу. Одной проблемой больше, теперь надо охранять девушку от свихнувшейся старухи.

Осторожно прикрываю за собой дверь и присаживаюсь на стульчик рядом с Кейси. Да. У нее есть имя, и она живой человек, который чуть не погиб по моей вине. В голове сплошной бардак. Всю дорогу домой планировал поговорить с ней жестко, причинить боль, чтобы разговорить. Люди в гневе обычно не следят за языком. Информация любым способом. Отец не желает верить, что дочь сбежала практически из-под венца. Стычка с Тони стала последней каплей, и теперь надо использовать все свои мозги. Насилие не выход.

Неуверенно прикасаюсь двумя пальцами к ее вспотевшему лбу. Кажется температура спала и теперь надо переодеваться. Достаю из шкафа свою футболку подростковых лет с логотипом LP и выключаю свет. Убираю с нее одеяло и не знаю, как быть дальше. В комнате темно и ничего не видно, но раздевать девушку без согласия мне не по душе. Разумом понимаю, что это необходимо. Сглатывая комок в горле, протягиваю руки, осторожно прикасаюсь к ее талии, медленно приподнимаю края кофты и освобождаю руки. Чувствую себя мелким воришкой. Стараюсь не притрагиваться к нежной коже, но не всегда получается. Натягиваю футболку, обдумывая как буду растёгивать брюки. Мучительно долго, но мне удается их снять с нее. Укутываю ее, и тут же включаю ночник, расматривая результаты. Все как надо, ничего лишнего. Темные волосы растрепались по подушке. Убираю непослушные пряди, смотрю на длинные ресницы и не могу сдержать тяжелый вздох. Надеюсь, завтра моя пациентка придет в себя.